“Простите, а где здесь Переход?” Восемь месяцев без сна, или как нарисовать книжку.

Как вы уже поняли, Виктория Семыкина для меня большой авторитет  и как художник-иллюстратор, и как преподаватель, и как человек. Я уже давно ее просила рассказать, как она создавала знаменитую книгу Артура Гиваргизова “Переход”. Книга была издана в 2017 году издательством “Эгмонт”. Вика таки удовлетворила мою настойчивую просьбу, и я уже в двадцатый раз перечитываю ее рассказ, и все никак не могу остановиться. Это, пожалуй, самый вдохновляющий, содержательный и познавательный рассказ о создании иллюстрированной книги, который я когда-либо читала! Я спешу поделиться им с Вами! Даже если это будет единственное, что вы прочтете по теме иллюстрации в этом году – это будет уже огромный вклад в вашу копилку знаний и вдохновения.

“Прошлой зимой мне совершенно неожиданно пришло письмо от Артура Гиваргизова. В письме была книжка Артура и предложение нарисовать к ней картинки.

Помню, что одной рукой я уже натянула на себя пальто, (мне надо было куда-то бежать), а второй я стала пролистывать в телефоне начало истории…

Через пять минут пальто уже валялось на полу. Я сидела с ногами на стуле, уткнувшись в ноутбук, а на плите уже стоял чайник.

Это был тот самый случай, когда к тебе вдруг приходит “твоя” книжка.

Книги Артура я знала уже очень давно. Помню, еще в далеком 2008 году я купила на Нон-фикшн его “Непослушного пирата” с сумасшедшими иллюстрациями Макса Покалева.

С тех пор я стала неистово собирать все книжки этого крутейшего тандема, и, честно говоря, не ожидала, что Артур мне предложит поработать вместе.

После второй чашки чая я поймала себя на мысли, что совершенно не помню, куда я собиралась идти. Да и какая разница – у меня уже был прекрасно спланирован вечер: я перечитывала текст снова и снова, хохотала и зарисовывала первые эскизы.

Для меня каждая новая книжка – это кино. Я приглашаю актеров, рисую для них декорации, выстраиваю свет… Чтобы видеть все вместе от первого до последнего кадра, я набрасываю идеи и делаю раскадровку. Мне так проще понимать, какие в книге будут внутренние движения и ритмы, и как в ней будет развиваться история. Так из самых первых эскизов у меня собирается сториборд. Потом он у меня может много раз меняться, но это мне очень помогает держать все кадры моего кино вместе.

Беатриче Алеманья часто говорит о том, что в каждой новой книге она ставит себе какую-то новую задачу. Мне кажется, это очень правильная история – пытаться расти в каждой своей книге и стараться нигде не повторяться.

Когда мне в руки попала книга Артура, я подумала, что мне очень хочется двинуться в сторону польско-чешской иллюстрации (мне страшно нравится, как эти ребята работали в 60х-80х, да и современная иллюстрация у них тоже безбашенная). 

Мне хотелось компоновать максимально остро, экспериментировать с фактурами и цветом, играть с буквами. Но больше всего я старалась удержать ощущение легкости и неожиданности – это то, что мне так нравится в текстах Артура.

“Переход” – это короткие ироничные рассказы про маленького, но очень независимого Диму, который учит правила дорожного движения. 

Знаете, бывают такие дети, которые очень хотят быть хорошими. При этом они делают и говорят какие-то невероятно обаятельные глупости. 

Вот он уступает место старушке из 10-го “Б” !

(Если присмотреться, среди пассажиров есть пара классиков, они едут на урок литературы).

В книжке про правила дорожного движения, конечно, главное слово для меня было “движение”.

Мне хотелось с первых страниц сделать динамичным вход в книгу, чтобы было ощущение живого перекрестка, где каждый движется со своей скоростью. 

Персонажей обложки мне нужно было направить прямо в книжку. Пусть они, широко размахивая руками, как бы уходят с обложки. 

Артур сразу же увидел рифму к “ Abbey Road”. Заметят ее, наверное, только эстетствующие битломаны. (Папа, ты видишь?!).

Бывает, что стоишь на переходе, задумаешься о чем-то… И вдруг у тебя перед носом в автобусе какие-то люди проезжают. Этот внезапно сбитый ритм мне захотелось перенести на форзацы.

Автобус проехал, стало тихо, и вдруг кот на скейте выкатывает – у него скорость движения совсем другая, и звук от колес тоже другой. 

Это авантитул.

 А на титуле мне нужно было взять максимальную скорость, чтобы с бабушками шумно вкатиться в книгу.

Бывает, что каких-то персонажей ты долго придумываешь, ищешь их на улице, в телевизоре, в метро… Диму я почему-то увидела сразу. У меня не было никаких сомнений в том, что у него рыжие кудри, очки, большие апельсиновые штаны и красные кеды, (бывшие папины? – У Димы большая нога). Дима вообще в папу…

От образа Димы у меня стало складываться цветовое решение книги. Мне хотелось, чтобы все строилось на контрасте чистого синего и насыщенного оранжевого. Так или иначе, этот камертон я хотела провести по всей книжке.

Обычно первый месяц я только погружаюсь в книгу – много раз перечитываю текст и пытаюсь максимально точно понять его интонацию. Не сюжет, (тут, как правило, все понятно), а именно язык, его стиль, интонацию и атмосферу. 

Я очень хорошо помню, как мой учитель Николай Евгеньевич Попов мне сказал: ” Вика, а вы понимаете, что Чехова и Бунина нельзя иллюстрировать одинаково? Это совершенно разные писатели.” Для меня это было настоящим откровением – вроде бы время одно и то же, интерьеры, юбки-фраки… А писатели-то действительно разные. 

Самое интересное – это придумать и нарисовать то, чего нет в тексте. Просто повторить текст – значит, вообще в него не погрузиться. А вот понять, чего именно там нет – это страшно интересная задача. И сложная, конечно.

Какие-то развороты у меня нашлись сразу, какие-то я докрутила в процессе, а некоторые никак не могла расколоть. Мне казалось, что какого-то важного нерва в них не хватало.

Эти вещи я обычно оставляю на самый конец и думаю о них, пока рисую всю книжку.

Я как-то слушала интервью с одной переводчицей, которая говорила, что носит в голове фразу, которую ей не удается перевести. Так вот, с этой фразой она может ходить очень долго, спать с ней, есть, гулять в парке… 

Я поймала себя на мысли, что у меня так часто бывает с иллюстрациями, которые мне трудно “дожать”. 

Можно, конечно, не искать и нарисовать первое, что придет в голову, но очень хочется, чтобы читатель сказал: “Ха…!” – и прочитал рассказ заново.

“… за автобусом бежала какая-то старушка.

У неё прищемило сумку, задней дверью…

Как раз эта вещь у меня очень туго шла, что-то не складывалось… Нарисовалось много вариантов самой бабушки. Один из них случайно встал в иллюстрацию слишком крупно, почти враспор… и вдруг все заработало. Композиция обострилась, а у бабушки вылезли от старого варианта непропорционально маленькие ножки, и в этом сбое масштаба появилась именно та доля абсурда, которую я искала. Вот так ищешь, ищешь… и вдруг случайно “Бац!” и все сложилось.

В нашей книжке очень много машинок. Так часто бывает, что садишься рисовать какой-то предмет и почему-то делаешь его по привычному клише. Как раз рисуя машины, я вдруг поняла, что рисую их как-то избито. “Что за ерунда…” – думаю, – “ надо придумывать что-то свое”. Вышла на ближайший перекресток, порисовала в блокноте, нарисовалось что-то такое:

У меня почему-то даже новые машины получаются с налетом какого-то ретро. Но зато они мои. Мне кажется, что готовое всегда взять проще, а попытаться наколдовать что-то свое гораздо веселее. 

Где проходят самые безбашенные концерты? Конечно, в переходе! Страшно люблю рисовать музыкантов, особенно на живых концертах, когда музыка и пластика соединяются вместе. 

В тексте эти ребята играют “Бременских музыкантов”. 

Мне показалось забавным нарисовать их так, как будто они играют хеви-метал.

Правда, я сейчас слышу, что в эскизах они играют бодрее, чем на финальной картинке. Надо было громче финальную работу рисовать)

“Однажды светофор сломался, и Дима день стоял, два, три, четыре, пять, шесть… Родители даже стали волноваться.”

К этому развороту у меня было слишком много эскизов, совершенно разных и даже безумных. В конце концов я поняла, что не надо никаких накрученных идей, и здесь мне нужна пауза. Надо просто нарисовать ночной пейзаж со звездами, и дать глубокий выдох. Пусть будет много неба над городом.

Когда я была маленькая, мне казалось, что провода на вокзале – это секретные послания – там и буквы, и ноты, и какие-то непонятные иероглифы. Поезд отъезжает, и все начинает двигаться, все шифры перемешиваются. 

В этой картинке мне хотелось развесить ноты на проводах, чтобы получилась какая-то мелодия. И разноцветными пятнами в толпе эту мелодию подхватить. А сейчас я подумала – может у меня в проводах зашифровалось какое-то послание?

У вас был когда-нибудь друг – дорожный инспектор?? – Вот и у меня тоже нет. А у Димы есть! Дима даже может прийти к нему в пять утра. К другу же можно прийти в пять утра?

Я не удержалась и заглянула вместе с Димой в квартиру к инспектору – мне ужасно хотелось знать, есть ли у него дома рыбки, какого цвета у него обои, и в какой пижаме он спит.

Как-то во время прогулки Диму остановили пожарные:

“…- Мальчик, как проехать на улицу Касаткина? – спросил водитель пожарной машины.

Диме было стыдно признаться, что он не знает.

– Направо и опять направо, – сказал Дима. – А там пожар?

– Ага, – кивнул водитель. – Ну мы поехали…”

Дима, конечно, все напутал, и пожарные поехали не туда.

А как мне это нарисовать? Ничего толкового не придумывалось.

Я часто иду гулять в парк, когда у меня не получается иллюстрация. 

Выхожу я из дома и вдруг вижу, что на моей улице кино снимают. Вот, интересно, думаю, у меня же тоже свое кино в голове снимается…

Куча машин, людей, и кругом длиннющие провода опоясывают дома… “Опа! – думаю, – это же то, что мне нужно! Пусть мои пожарные тянут через всю улицу длинный шланг”. 

А на следующем развороте будет только струя воды – так у меня получится глубокий вдох, а потом длинный выдох.

 Как объяснить, где лево, а где право? Хороший инспектор, конечно же, знает!

Когда Дима идет в школу, он иногда делает небольшой крюк – всего-то на пятьдесят шесть километров… и немного опаздывает…

Честно скажу, когда я читала этот рассказ, я покраснела до кончиков своих ушей.

В школе я была злостной прогульщицей. (О, да… Учителя думали, что я все время болею. Училась я отлично, так что мне все сходило с рук). 

Как сейчас помню это чувство, когда ты идешь в школу, и вдруг у тебя в голове “Дзынь!!! 

А не свернуть ли мне куда-нибудь в сторону??” – И тут же все становится каким-то фантастическим – автобусы, люди, деревья, облака… И у тебя сердце внутри тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук!!

Отличные ремни.

“- Папа, а зачем в машине пристёгиваться? – Дима и сам отлично знал ответ на этот вопрос, но хотел проверить папу.

– Чтобы, когда я врежусь в столб, не удариться лбом.

– Понятно! – сказал Дима (он продолжал притворяться, что ничего не знает).- А когда ты врежешься?…”

Самый сложный для меня рассказ. Я рисовала его последним в книжке, так как очень долго не могла придумать ничего особенного. Вроде бы все просто – Дима уговаривает папу врезаться в столб, чтобы проверить действие ремней. Но в эскизах мне не хотелось рисовать само действие. Надо было придумать что-то абсурдистское, чтобы соответствовать интонации текста.

И вдруг я понимаю, что мне не надо рисовать ни улицу, ни столб, ни даже машину – все лишнее надо убрать. И пусть Дима с папой висят на ремнях, как будто бы их машина перевернулась. Зарифмовалась деталь с очками, и все сложилось.

Все по-честному.

У Димы есть младшая сестра. И как это часто бывает с младшими сестрами – она маленький избалованный тиран. Все, конечно, по-честному… Но все лучшее Свете. А так, конечно же, все по-честному. 

Света у меня нарисовалась сама собой, а уже потом я заметила у нее некоторое сходство с Наполеоном).

“…В четверг Дима два часа ездил в 39-ом трамвае, но так и не смог уступить свое место: не было бабушек…”

Это моя любимая история, я смеюсь каждый раз, когда ее перечитываю. 

Моя задача здесь была придумать, куда же пропали бабушки. Вариантов придумалось много, и кое-кого пришлось отсеять. Например, бабушек, которые едут в такси, а таксист – тоже бабушка. Пусть они проедутся здесь.

С каждой книгой у меня работа идет по похожему сценарию – сначала я накидываю себе тонны идей, делаю кучу эскизов и вариантов. Потом к середине книги начинаю буксовать. Не люблю проходных вещей, и переделываю их до тех пор, пока они меня не отпустят. К концу книги я разрисовываюсь –  все начинает идти легко и весело. И вот когда книга уже готова, мне вдруг начинает казаться, что все надо полностью переделать. 

Это процесс циклический, и если ему поддаться, то одну и ту же книгу можно всю жизнь рисовать –  в разные периоды ты ее сделаешь по-разному. Поэтому очень важно свои вещи научиться отпускать. 

Интереснее всего, конечно, узнать, что в нашей книге увидит читатель. 

Мечтаю о том, чтобы ему хотелось книжку перечитывать и пересматривать. И находить в ней какие-то новые штуки, штучки и штуковины. Может быть даже те, о которых мы с Артуром и не подозреваем…

Книгу “Переход” Артура Гиваргизова можно купить в интернет магазине Лабиринт.

Почитать очень интересное интервью в Викторией Семыкиной можно ЗДЕСЬ. В интервью Вика подробно рассказывает о том, как она работает, где и на чем, чем живет и как рождаются ее шедевры.

Ну и самое главное! Прямо сейчас вы можете присоединиться к онлайн-курсу Виктории:

Детская иллюстрированная книга. Продвижение своего проекта на Болонской книжной ярмарке

Это реально крутая, и особенно она важна для тех, кто хочет выйти на международный рынок в иллюстрации. Здесь вы получите подробные пошаговые инструкции по продвижению своей книги на крупнейшей книжной ярмарке в Болонье и узнаете, как найти своего издателя, чтобы в итоге ваша книга появилась в витринах книжных магазинов Лондона, Парижа и Нью-Йорка. Мечты мечтами, а продвижение – это серьезная осмысленная работа и этот семинар поможет вам сконцентрироваться на самых важных действиях, избежать многих ошибок и добиться желаемого! Вы – талантливы! И вам нужно знать, как заявить о себе! Подробнее здесь!

Я считаю, что если у вас есть возможность прийти на это мероприятие, вам надо обязательно ей воспользоваться. Во-первых, просто познакомиться и послушать профессионала такого класса – это уже безмерно полезно и интересно, о чем бы он ни рассказывал. Во-вторых – даже если вы пока не собираетесь выходить со своими проектами на международный рынок, вы узнаете очень многое о том, как в принципе работает рынок детской книги, какие у вас есть шансы и перспективы. Вы многое поймете о профессии иллюстратора,  о его реалиях и буднях. Я думаю у вас на многое откроются глаза, и многое станет ясно.

Если у вас есть вопросы к Вике или ко мне – милости прошу в комментарии. 

Буду благодарна за репост и распространение ценнейшей информации. Я думаю даже просто деткам и их родителям будет интересно почитать, как на самом деле создаются детские книжки. Как много труда, времени и мыслей вкладывается в этот процесс.